2.3 Госрегулирование языка

Один из способов закрепить позиции стандарта — ввести госрегулирование языка.

Впервые этот подход был применён во Франции. В 1625 году там была создана Французская академия — организация, призванная "сделать французский язык не только элегантным, но и способным трактовать все искусства и науки". На практике это означало агрессивную стандартизацию, когда парижский диалект продвигался в ущерб другим.

Каков был результат?

К концу XIX века стандартом владел каждый пятый житель страны[1]. Что хоть и не так уж много по современным меркам, но почти на порядок выше, чем аналогичный показатель в Италии. Литературой и госрегулированием можно добиться большего, чем одной литературой.

Примеру Франции последовали и другие страны. Российская академия была основана в 1783 году — с тем чтобы заниматься "вычищением и обогащением российского языка". С тех самых пор над русским языком "главенствуют" различные госучреждения.

Английский — язык, который не только не подвергался госрегулированию, но и не имеет официального статуса ни в Великобритании, ни в США, ни в Австралии. А в Ирландии и Канаде его хотя и признают на конституционном уровне, но он делит эту привилегию с ирландским и французским. То есть законодательство в этих двух странах не столько защищает английский, сколько защищает другой язык от него.

Сложно сказать, почему так произошло. Желающих “улучшить” английский административными мерами хватало во все времена; подобные инициативы выдвигали ещё Даниель Дефо и Джонатан Свифт. Однако никакой специальный орган так и не был создан. То ли британцам не хотелось перенимать французский опыт, то ли так сложились обстоятельства — как бы то ни было, английский обошёлся без прямой поддержки со стороны государства[2].

Но какое это имеет отношение к нам? Ведь даже если этот фактор и сыграл свою роль, его влияние должно было нивелироваться с появлением всеобщего образования, радио, телевидения и интернета.

Не совсем. Госрегулирование позволяет не только ускорить распространение стандарта, но и сделать его более монолитным — то есть снизить уровень вариативности.

Поскольку разработкой и обновлением правил русского языка занимаются специальные организации — такие, как Институт русского языка РАН, — мы все пользуемся одними и теми же правилами, изложенными в примерно одинаковых формулировках[3]. Благодаря этому у нас есть консенсус: мы считаем верным вот это, а грамматику описываем вот так.

В английском подобное невозможно. Раз уж в языке нет верховного арбитра в лице государства, каждый может настаивать на своём видении грамматики. К примеру, рассмотрим два грамматических справочника:

A Comprehensive Grammar of the English Language (1985 г.)

The Cambridge Grammar of the English Language (2002 г.)

Cambridge Grammar

Чем они примечательны?

Как минимум, объёмом: размер каждой из книг составляет порядка 1800 страниц. Однако более важно то, что они не только считаются вехами в изучении языка, но и во многом расходятся друг с другом. Дело было так: один лингвист остался настолько недоволен Comprehensive Grammar[4], что решил представить альтернативный взгляд на английскую грамматику. Он получил грант, собрал команду единомышленников и, спустя десяток лет напряжённой работы, представил миру издание, названное Cambridge Grammar.

Удалось ли ему поставить точку?

Не совсем. Подобно своей предшественнице, Кембриджская грамматика также получила свою порцию критики. В частности, претензии касались слишком малого охвата — за бортом остались многие региональные варианты английского, а также устная речь и поэзия[5].

В общем, на описание английского языка в среднем уходит под две тысячи страниц, но результат при этом всё равно оказывается неполным.

Как следствие, в быту принято ориентироваться не на академические труды (талмуды с абстрактной теорией), а на стилистические руководства крупных издательств (конкретные советы из практики) — на такие издания, как Chicago Manual of Style и Associated Press Stylebook.

Однако рекомендации одного издательства могут противоречить рекомендациям другого[6], а лингвисты временами упрекают составителей в недостаточном владении матчастью[7].

Таким образом, поскольку в русском языке есть госрегулирование, его стандарт чётче прорисован.

  1. In 1880, the number of people who felt comfortable speaking French was estimated to be about eight million (just over one-fifth of the population). (The Discovery of France)

  2. Наличие госаппарата само по себе способствует стандартизации. Чем активнее ведётся делопроизводство, тем больше единообразия в орфографии, формах слов и их значениях. Но без специального ведомства и последовательной языковой политики эффект будет не тот.

  3. В принципе нам никто не запрещает разработать свой учебник. Но чтобы он попал в учебные заведения, ему сначала нужно будет пройти госэкспертизу. То есть без одобрения "сверху" у книги будет более низкий статус.

  4. Родни Хадлстон — основной автор Cambridge Grammar — озвучивает своё мнение о Comprehensive Grammar:

There are some respects in which it is seriously flawed and disappointing. A number of quite basic categories and concepts do not seem to have been thought through with sufficient care...

  1. См. соответствующую викистатью.

  2. Пример: образование притяжательной формы у имён собственных, оканчивающихся на букву s:

Achilles’ heel, Agnes’ book — AP 2019

Vaucouleurs's assistance to Joan of Arc, Albert Camus's novels — CMOS 2010

  1. Отзыв Джеффри Пуллума — соавтора Cambridge Grammar — на CMOS:

I finally ordered the 15th edition <...> when I saw that it included a new 93-page chapter on “Grammar and Usage”. <...> Unfortunately, I now see, the new chapter does not represent an improvement. (Far from the Madding Gerund)