КАК ОПИСАТЬ ПРЕДМЕТ ПО-АНГЛИЙСКИ: ПРОДОЛЖЕНИЕ

В предыдущей статье мы говорили о том, что в английском нет чётких границ между частями речи. Например, слово apple может быть и существительным «яблоко» (red apple), и прилагательным «яблочный» (apple pie). То есть если два существительных идут подряд, то первое из них автоматически становится прилагательным. Этот механизм очень упрощает жизнь, поскольку он позволяет описывать предметы, не заморачиваясь по поводу предлогов и окончаний:
— бой за звание чемпиона — title fight;
— охотник на вампиров — vampire hunter;
— вино из одуванчиков — dandelion wine.
Сегодня мы рассмотрим дополнительные примеры и сложные случаи.

Scrooge McDuck-greedy

Идёт матч по Старкрафту. Один из игроков играет рисково: вкладывается в экономику и пренебрегает защитой. Комментаторы описывают это восклицанием he is, like, Scrooge McDuck-greedy. В дословном переводе Scrooge McDuck-greedy даст нам «Скрудж Макдак-жадный» — то есть фразу явно ошибочную с точки зрения русского языка. В чём заключается эта ошибка?

В русском в связке из существительного и прилагательного главным должно быть существительное. То есть «жадный» должно служить пояснением к «Скрудж Макдак». Но в данном примере происходит обратное: существительное «Скрудж Макдак» уточняет значение прилагательного «жадный» (жадный насколько? — жадный как Скрудж Макдак / how greedy? — Scrooge McDuck-greedy). Почему эта проблема не возникает в английском? Потому, что английский ориентируется на порядок слов. Если два слова идут подряд — без глаголов или предлогов между ними — то первое обычно поясняет значение второго. А уж к каким частям речи принадлежат эти слова — дело пятое.

Однако это не значит, что есть жёсткое разделение — русский язык описывает мир вот так, а английский вот этак. При желании мы можем дать и более развёрнутое (более «русское») описание, например, he is (being) as greedy as Scrooge McDuck. В общем, у нас есть две формы: длинная и краткая. В чём разница между ними? В целом, краткая форма выразительнее. Она как бы отсекает всё лишнее и «концентрирует» смысл.

В примере выше краткая форма помогает передать эмоции. Если человек чем-то поражен, то его чувства стремятся найти выход. Длинная фраза, требующая нескольких вдохов и выдохов, здесь была бы неуместна. А вот короткое восклицание будет в самый раз. Однако краткие формы подходят не только для восклицаний. Интересным примером служит песня Stinkfist группы Tool. Она посвящена утрате чувствительности и потребности во всё более сильных стимулах. Текст довольно длинный, поэтому мы не будем разбирать его целиком, а выделим главное:

<12 строк>
Finger-deep within the borderline
<15 строк>
Knuckle-deep inside the borderline
[10 строк]
Elbow-deep inside the borderline
[1 строка]
Shoulder-deep within the borderline
[1 строка]

Как это часто бывает с текстами песен, деление на строки условно. Но даже если мы посчитаем их немного иначе, общая картина не изменится. В тексте очевидна прогрессия по двум направлениям. Первое направление — это глубина проникновения: палец, кулак, локоть, плечо. Второе — скорость перехода к каждой следующей части тела: 15 строк, затем 10, ну и наконец всего лишь одна. То есть сначала, когда ощущения ещё сохраняют новизну, стимуляция остаётся достаточной. Поэтому переход от пальца к кулаку занимает целых 15 строк. Но ситуация стремительно меняется, и уже к третьему шагу стимуляция практически не имеет эффекта — локоть и плечо разделены лишь одной строкой.

Если бы здесь использовалась длинная форма (as deep as), смысл как бы «размазался» бы по всей её длине, и повтор потерял бы выразительность. Краткая же форма позволяет сделать две вещи: (i) обойтись без дополнительных слов, которые бы рассеивали внимание слушателя, (ii) начинать фразу со слова, которое содержит в себе самую важную информацию: finger, knuckle, elbow, shoulder. Благодаря этому рефрен со словом deep получает дополнительное внимание. Ну а так как текст выстроен вокруг этого приёма, чем ярче будет выражен сам рефрен, тем выразительнее будет текст в целом.

Но это всё довольно специфические примеры, связанные с накалом эмоций. Вот совсем другой по своему настроению случай — описание дороги в постапокалиптическом мире:

<...> in the empty car pool lane of an abandoned superhighway stretching eight-lanes-wide and August-hot for a thousand miles (Fight Club)

Описание длинное, но не чересчур: ровно такое, каким должен быть текст о раскалённой под августовским солнцем автостраде, протянувшейся на тысячу миль. Будь оно короче, у нас не было бы ощущения тысячи миль, восьми полос и пустоты. Длиннее — текст стал бы провисать, ну а образ дороги должен передавать динамику. В общем, здесь краткие формы помогают добиться не максимальной сжатости, но оптимального ритма текста.

В этом плане стоит обратить внимание на публицистику. До недавнего времени СМИ существовали только в печатном виде, а это накладывало ограничения на объём статей. Поэтому любые техники, позволяющие сжать текст, в публицистике смотрятся хорошо. Вот пара примеров из The Economist:

It would not be that hard to extend this sort of care to all potentially climate-altering volcanoes.
“Our paper points to the need to improve the infrastructure of black-owned businesses and banking so that dollars from reparations can flow into black communities,” says Ms Francis.

Подобная стилистика уместна не только в статьях. Вот примеры из книг про язык и общество.

Success-conscious people are grammar-conscious people for many good reasons. (Complete Idiot’s Guide to Grammar and Style)
Jeremy Paxman notes that the supposedly insular, individualistic, privacy-fixated English have clubs for almost everything... (Watching the English)

Это не публицистика, объективных ограничений здесь нет. Подобные описания здесь нужны только для того, чтобы щегольнуть околопублицистическим стилем. Так что если есть возможность «сжать» текст при помощи кратких форм, то не нужно бояться её использовать. В английском этот приём распространён достаточно широко.

Война и мир

Всё это время мы говорили об универсальности английского описания. Однако у любого механизма есть свои ограничения. Бывает, что можно поставить два существительных подряд и “промахнуться”. Вот несколько таких случаев:

военная диктатура — military dictatorship
военный коммунизм — war communism
мирная жизнь — peaceful life
мирный договор — peace treaty

Здесь мы видим “конкуренцию” между реальными прилагательными (military, peaceful) и существительными в роли прилагательных (war, peace). Алгоритм тут обычно следующий: если смысл передаётся «прямо», то используется прилагательное. Скажем, жизнь является мирной, потому что это её неотъемлемое свойство, диктатура — военной, поскольку именно военные управляют страной. Существительное же используется в тех случаях, когда мы можем «развернуть» фразу, уточнив её значение: мирный договор — договор о мире, военный коммунизм — коммунизм военного времени.

Это всё немного запутанно, но, к счастью, такие пары встречаются редко.

Two Weeks’ Notice

В английском языке есть такая штука, как притяжательная форма. По своей функции она похожа на родительный падеж. Например, собака Олега — это Oleg’s dog. Особых трудностей эта тема обычно не вызывает, но иногда бывает сложно понять: использовать ли притяжательную форму, или же просто ставить слова подряд.

Скажем, если собака Олега — это Oleg’s dog, то было бы логично ожидать, что плотина Гувера — это Hoover’s Dam. Однако апостроф и буква s здесь лишние; правильным вариантом будет Hoover Dam. Почему так происходит? Вариант Hoover’s Dam показывал бы принадлежность: «плотина, которая принадлежит Гуверу», в то время как мы имеем дело с «плотиной, которая названа в честь Гувера». По этой же модели «аэропорт Кеннеди» — JFK Airport, «Фонд Билла и Мелинды Гейтс» — Bill & Melinda Gates Foundation. В общем, если организация или объект получает название в честь человека, то существительные просто становятся друг за другом, и никаких дополнительных пояснений здесь не нужно.

Кроме того, есть ещё один сложный случай: фразы, связанные со временем, расстоянием и прочими видами измерения.

He was facing her at several paces’ distance. (1984)
After a moment’s hesitation Tatarsky changed the first letter of ‘idea’ to a capital. (Поколение “П” в пер. Бромфилда)
Yesterday’s attempt to compose the Russian idea had ended in the first total and absolute failure of Tatarsky’s career. (Поколение “П” в пер. Бромфилда)

В предыдущем примере (плотина Гувера) нам казалось, что у нас есть принадлежность, но на деле её не было. Здесь же логика обратная. Привыкнув, что в английском притяжательная форма чаще всего употребляется для одушевлённых предметов, легко упустить случаи в духе several paces’ distance и написать several paces distance — особенно с учётом того, что в плане произношения разницы никакой.

Однако по правилам английского, если речь идёт об измерении, нужно идти через притяжательную форму. Этот принцип можно запомнить при помощи фразы two weeks’ notice, ставшей мемом среди английских граммар-наци. В чём тут соль? Дело в том, что есть two weeks’ notice и Two Weeks Notice. Первое — это уведомление, подаваемое за две недели до желаемой даты увольнения, второе — романтическая комедия с Сандрой Буллок и Хью Грантом. Как вы уже догадались, в названии фильма пропущен апостроф. И всё бы ничего, но в данном конкретном случае это сильно меняет смысл. Поскольку notice — это не только существительное «уведомление», но и глагол «замечать», то по идее фильм называется «Две недели замечают». Ну а так как рекламеные плакаты с этим названием были повсюду, эта ошибка очень уж активно мозолила глаза, и поэтому граммар-наци помнят о ней и сегодня.